Разруха на рыбном месте

Разруха

Весна для жителей села Чныррах в Хабаровском крае была нелёгкой. Все местные до сих пор помнят последствия майского ледохода: в этом году лёд оказался толще обычного, поэтому вода подобралась непосредственно к жилым домам. В разговоре с «Октагоном» местная жительница Татьяна Мелкова вспоминает, что последствия были разрушительные.

– Было очень сильное наводнение, у нас дома прямо вода была. Вся та сторона была затоплена, в домах вода стояла по подоконники. Это было, когда произошёл ледоход 11 мая. Лёд был толстый, поэтому воды пошло много. У людей есть дома, которые пострадали очень сильно. Кому-то пообещали по 10 тысяч на человека выплатить, у кого [дома] сильно пострадали – по 100 тысяч, – говорит женщина.

Ещё месяц назад в Николаевском районе, в том числе и в селе Чныррах, был введён режим ЧС. Обильное таяние льдов привело к мощному наводнению – вода повредила более 70 домов. В районе разворачивали пункты временного размещения, некоторые сельчане покидали дома на время действия режима и жили у родственников.

Спустя неделю ситуация с паводком стабилизировалась, жители начали возвращаться в свои дома. В село Чныррах вернулось около 150 человек, хотя, по словам самих селян, ещё несколько лет назад население было на порядок больше. Стихия лишь вскрыла существующие проблемы населённого пункта. Одна из главных – дома, большая часть которых напоминает бараки или действительно является таковыми. В селе нет водопровода, случаются перебои с электричеством и почти не работают мобильная связь и интернет.

©octagon.media, 2021

– Мы живём тут с рождения, мне уже 41 год. Воду для хозяйственных нужд берём из колодца, если чистую – возит водовоз один или два раза в неделю, либо ходим на родник. В колодце вода грязная – для поливки, для посуды. Мусор у нас на несанкционированной помойке, потому что нет специального места. Вообще, его вывозят, но ходить в центр и выносить помои нереально – там детская площадка, остановка, – продолжает Татьяна.

Большинство домов в селе старой деревянной постройки, некоторые из них обросли бетонными сооружениями. Перекрытия в ветхих двухэтажках, как лестницы и в целом всё находящееся внутри, сделаны из дерева. Несмотря на очевидную пожароопасность и аварийное состояние домов, местные власти не спешат их ремонтировать.

– Вот администрации написали заявление на ремонт крыльца, двери, крыши – она течёт очень сильно, – пока тишина. Пока ждём. Если два месяца ответа не будет, то будем второе заявление писать. Если ничего не решится, будем обращаться в суд, – жалуется местная жительница.

Посёлок Чныррах.Фото: Николай Скворцов/Octagon.Media

Ещё сложнее пережить в селе зиму, объясняет Татьяна: не всегда удаётся получить достаточный урожай на огороде, а обогрев домов обходится в круглую сумму.

– Где-то в середине июня или в июле только что-нибудь посадим, потому что у нас болото постоянное. Высохнет – только тогда будем что-нибудь сажать. Зимой обогреваемся печкой, дровами. Они дорогие: машина 11 или 12 тысяч за четыре куба всего лишь. Выписываем – привозят, но это ещё надо нанять человека, чтобы попилил, наколол, – добавляет Татьяна Мелкова.

Рыбный вопрос

Село Иннокентьевка в том же Николаевском районе расположено на берегу Амурского лимана. Как и весь Хабаровский край, этот населённый пункт живёт по большей части благодаря добыче рыбы. Однако профильные предприятия помогают бюджету, а не лично людям – сами местные жители существуют за счёт того, что добыли в Амуре. Для вылова рыбы правительство выделяет квоты, а для рыбалки необходима лицензия. По словам сельчан, бюрократия серьёзно усложняет процесс выживания.

– Да какие квоты, лицензии? Человек забыл, не сдал – штраф пришёл около 8 тысяч. Квоты очень маленькие, а я зимой, как и сейчас, не могу без рыбы, это моё пропитание, – говорит местная жительница Эльвира Дечули.

Основная проблема добычи рыбы для жителей села связана именно с получением лицензий.

Чиновники объяснили это тем, что местные часто рыбачили по одной лицензии на нескольких человек. При этом квоты выделяются на каждого члена семьи – соответственно, человек вне зависимости от пола, возраста или возможности рыбачить должен быть в лодке с лицензией на руках. Как говорит собеседница «Октагона», из-за этого едва ли хватает ресурсов, чтобы запастись пропитанием на зиму.

– У меня муж гражданский инвалид, и почему-то я должна рыбачить вместе с теми, кто мне вылавливает рыбу. Я не знаю, кто такое придумал, что за правила такие. Я должна сидеть в лодке с документами. Если, например, документ на моего гражданского мужа – инвалида, то он тоже должен там сидеть? Если на моего ребёнка, ребёнок должен сидеть в лодке? – объясняет Дечули.

Ещё недавно она могла передать свою лицензию рыбаку, который выловил бы для неё разрешённое количество рыбы. Однако теперь ей самой необходимо находиться в лодке во время этого процесса. Важно отметить, что в противном случае нарушителя ждут серьёзные штрафы и административное наказание.

– Почему я должна отпрашиваться с работы в счёт отпуска и идти на рыбалку? Ещё в лицензии ставят те даты, когда рыбы нет. Понимаете, идёт путина. Рыба поднимается и идёт на море. И вот они дают такое время, когда рыба ещё не поднялась, – иди и вылавливай. А что вылавливать, если её нет? – возмущается местная жительница.

Ловля рыбы – это для местного населения способ выжить. Так было всегда.Фото: Игорь Онучин/РИА Новости

Добыча рыбы – традиционный промысел нанайцев. Каждый из них способен добывать рыбу и питаться ей, а любая альтернатива будет восприниматься иначе. Кроме того, помимо вкусовых предпочтений, для здешних семей важен и финансовый вопрос – покупать мясо дорого, и почти никто из них не может позволить себе есть его регулярно.

В Иннокентьевке живёт большая часть всех оставшихся в России нивхов – это коренной малочисленный народ, проживающий также в Японии. В разговоре с изданием представитель нивхов и заведующая местной библиотекой Лидия Тубина утверждает, что лов рыбы может быть буквально парализован из-за установленных властями жёстких ограничений.

– Нам как бы дают это всё, но в чём-то начинают ущемлять. В лодку садиться должна чуть ли не вся семья с ребёнком, дедушкой и бабушкой, а если поймают, то начнут спрашивать, почему ловишь по чужой лицензии. Раньше такого не было. Далеко ходить не буду: моей сестре пришёл штраф в 2 тысячи из-за того, что она не сдала лицензию. Она пенсионерка и не смогла сразу оплатить – тут же пришёл штраф ещё в 4 тысячи, а в итоге она оказалась должна уже 8 тысяч! У неё пенсия 11–12 тысяч, надо жить на что-то, – говорит собеседница.

Более того, жители жалуются, что даже квоты не хватает, чтобы добыть достаточно рыбы, так как указанные 50 килограммов иногда могут потратиться всего на десяток рыб. А для того чтобы сдать лицензию обратно в рыбинспекцию, необходимо поехать в город Николаевск, а единственный автобус до районного центра перестал ходить несколько месяцев назад.

Налог на жизнь

В районе есть несколько компаний, занимающихся добычей рыбы. Это крупные промышленные предприятия, которые отлавливают сотни тонн рыбы каждый сезон. Такая отрасль – сезонная история. Когда в Амурском лимане есть рыба – значит, есть рыбалка. Впрочем, уже с этого года запретят добычу летней кеты, поэтому улов ожидается значительно меньший, чем прежде.

Лишь несколько рыбодобывающих предприятий пополняют казну района почти полностью – больше налогов приносят лишь золотодобывающие организации. Кроме того, по плану властей коммерсанты должны осуществлять своего рода обмен с местными жителями, так как добыча в промышленных объёмах значительно влияет на то, какое количество рыбы последние смогут отловить для своего пропитания.

«Первыми здесь, на Дальнем Востоке, мы начали реализовывать программу “Доступная рыба”. Сначала были только лососёвые, но потом наши рыбаки стали ловить селёдку, корюшку. Отпускали в местные торговые сети и продавали с наценкой в 20 процентов – примерно по 36 рублей за килограмм лососёвых».

Анатолий Леонов
глава Николаевского района

– Кроме того, рыбодобывающие предприятия бесплатно отдают [рыбу] участникам войны, вдовам, социально незащищённым слоям населения. К сожалению, объёмы этой рыбы постоянно меняются в зависимости от тех квот, которые выделяются рыбодобывающим предприятиям, – поясняет глава района.

Впрочем, жители районных сёл в первую очередь обеспокоены состоянием домов и инфраструктуры населённых пунктов. Они жалуются, что коммерсанты, заработавшие состояние на добыче рыбы на их территории, никак не помогают местам, где им позволили открыть производство. При этом, как утверждает глава района, ситуация осложняется тем, что налоговых отчислений даже самых прибыльных организаций не хватает для благоустройства территории.

– Та налоговая база несоизмерима с расходами, которые здесь должно нести муниципальное образование. Вообще, поселение до прихода промышленников не получало в свой бюджет ни рубля. НДФЛ же на 100 процентов приходит к нам – он уходит в край, а нам остаётся лишь малая часть. У нас одно золотодобывающее предприятие платит налогов больше, чем вся расходная часть нашего бюджета. От этого количества мы получаем всего 20 процентов. И люди спрашивают, почему мы так живём, – объясняет Леонов.

Крупные промышленные предприятия отлавливают сотни тонн рыбы каждый сезон.Фото: Юрий Смитюк/ТАСС

Среди местных жителей также существует мнение, что сельчан предпочитают не брать на работу на рыбные комбинаты. Это подтверждают и несколько рыбаков, опрошенных «Октагоном». По их словам, в начале путины каждый сезон на предприятия приезжает не менее 500 гастарбайтеров. Среди них есть как жители Хабаровского края, так и трудовые мигранты, говорят собеседники.

Важно отметить, что ресурсы сёл Николаевского района и окружающих их вод истощены до критических значений. Об этом свидетельствует решение запретить летний вылов лососёвых: промышленные предприятия настолько нарастили темпы добычи рыбы, что её не хватает не только им самим, но и жителям населённых пунктов.

Хабаровск